Я хотел дать публике возможность это увидеть, — говорил Флойд Мэйвезер за несколько дней до боя. – Я не супермен. Я хожу к врачам на обследования, мне лед кладут на спину, чтобы унять боль. Я продолжаю работать, и, в конце концов, у людей откроются глаза на то, какого труди и какой самоотдачи от меня это требует. Но для этого я должен оставаться на вершине. Мой pr-менеджер Келли Суонсон шею себе ломает, пытаясь донести публике, каким непростым был мой путь.

Я хочу дать вам возможность сначала узнать Флойда Мэйвезера, а уж затем его судить. В конце концов, когда на телевидении вы видели сюжеты о том, как Флойд кормит семьи на Рождество, помогает бедным в День Благодарения. Это не даст высоких рейтингов телеканалу. Я помогаю бедным, я кормлю бездомных – я правда это делаю!

» Сколько отчаяния и раздражения было в этих словах, обращенных к собравшимся в зале для пресс-конференции представителей СМИ. Флойд не хотел говорить о Рикки Хаттоне и о предстоящем поединке – это был всего лишь очередной соперник, очередное препятствие, но не более того. В конце концов, как сказал отец Флойда Мэйвезер-старший, чьи переругивания с собственным сыном так любит пресса: «Это будет как еще один бой с Артуро Гатти.

А затем будет еще один Гатти, следующий Гатти… Флойд плохой. Он бьет боксеров, лучших из них.

Забудьте, он ВСЕХ называет третьесортными бойцами». А на фоне Флойда даже Хаттон, специально обученный загонять и забивать боксеров, контрапнчеров и слаггеров, выглядел одномерным и примитивным. «Я чувствовал себя сильным, но в бою оказалось, что слишком много пропускаю, — признал сам Хаттон.

– Даже в ближнем бою он оказался сильнее, чем я думал. Я думал, что хорошо справляюсь, пока не получил рассечение. Вот тогда я и начал чувствовать его удары по корпусу».

Мэйвезер с первых раундов успешно блокировал большую часть ударов соперника, а когда Хаттон пытался завязать борьбу в клинче, Мэйвезер зажимал его руки и пытался нанести короткий резкий хук по туловищу. Флойд смещался по рингу ровно столько, сколько считал нужным, чтобы не дать оппоненту возможности прицелиться, а затем наносил короткие встречные удары справа в голову оппонента. Один из таких ударов и последовавший сразу левый хук открыли в третьем раунде рассечение в районе правого глаза британца.

Но Хаттон только увеличил темп и скорость своих атак. «Всегда говорили, что я между боями слишком толстый, — заявлял Рикки до боя. – Смените пластинку! Я делаю это шесть, семь лет, я выигрывал четыре пояса в двух весовых категориях, может, хватит показывать на это пальцем?!

Я никогда ни о чем не вру. Да, я набираю вес, да, пью алкоголь, я люблю это, да, да, да! Жирную пищу, жареное.

Но я честен с собой, честен в тренировках, я всегда готов к бою». Хаттон подготовился к этому бою как мог. Проблема была в том, что Мэйвезер готовился к этому бою всю свою жизнь.

Мало того, что он и между боями продолжает поддерживать идеальную форму, он доводит до предельного уровня даже уровень своей психологической мотивации. Это не деньги. Это личность самого Флойда.

Его ненавидят так, как не ненавидели, пожалуй, больше никакого чемпиона. Он доводит соперников и публику до белого каления своими язвительными комментариями и рассказами о своем величии как боксера. И, самое отвратительное, всегда доказывает, что он прав. Он ставит себя в ситуацию, когда невозможно проиграть – когда никто не простит его падения, и никто тогда не поможет.

Поэтому он цепляется за вершину с удвоенной, утроенной силой. Чемпион мира, лучший боксер вне зависимости от весовой категории Флойд Мэйвезер-младший. С шестого раунда бой с Хаттоном стал практически односторонним.

Казалось, Рикки пытается изобрести новый аттракцион – короткие рывки головой вперед навстречу неожиданным ударам Мэйвезера. В шестом раунде он рывком развернул Флойда и нанес удар по затылку, за что рефери Джо Кортес снял с него очко. В восьмом раунде Мэйвезер вдруг начал боксировать, выстреливая многоударные комбинации, зашатавшие его соперника.

Хаттон, запертый у канатов, пропускал удар за ударом, но смог выстоять. А затем, в 10 раунде, Флойд ударил. Здесь необходимо сказать следующее. Флойд не просто никогда не был безударным боксером.

Он всегда мог бить, но хронические травмы рук заставили его быть гораздо осмотрительнее в бою. Здесь он не имел желания беречь руки. Он хотел нокаутировать Хаттона, а вместе с ним – и всех критиков.

Потому на нем были жесткие перчатки Grants, а Рикки, напропускавший уже кучу ударов по корпусу и в голову, был обречен. Выходя из угла, Мэйвезер всадил жесткий левый крюк точно в голову британца. Хаттон, теряя ориентацию в пространстве, пролетел полметра вперед и воткнулся головой в угловую подушку ринга.

На счет 8 он сумел встать. Но у него уже не было сил для клинча или контрударов.

Пропустив несколько тяжелых правых ударов в голову, он начал заваливаться на спину, Джо Кортес оттащил Мэйвезера от нокаутированного противника, а на ринг уже вылетало белое полотенце, выкинутое тренерским штабом Хаттона. «Еще до того, как я стал боксером-любителем, я приходил в спортзал, — вспоминал Флойд. – Я тренировался.

Я думаю об этом почти каждый день. Мне тогда было три или четыре года.

Помню, как меня выпускали на ринг, одев перчатки, и большие ребята вставали на колени, чтобы побоксировать со мной, а я бегал вокруг них кругами. Я всегда мог забежать сзади и ударить в спину, но я бегал и дрался с ними… Я никогда этого не забуду».